"Бросить камень - каждый может, - думали собака с котом. - А пожалеть и подкормить - слабо"

Желточек сам подставил гибкую кошачью спинку. Его подруга-собака уже сутки не вставала и лежала на тёплом люке. Кот принялся защищать её от брошенных камней. "Ну, кидай же, кидай, - говорил он, шипя и скалясь, - я всё вытерплю, но в тёмном переулке всё равно тебя, паршивца подловлю".

"Бросить камень - каждый может, - думали собака с котом.

- А пожалеть и подкормить - слабо". Лёшенька кидал камушек за камушком, выбирая побольше. Кот Желточек злился и издавал кроткие писки, а мальчика эти звуки веселили.

Пятилетнего мальчика Лёшеньку такому научил папа. Оно умело показывало сыну, как правильно нужно бросать камушки, что надо брать поострее, да побольше. "Чем бы дитятко не тешилось, лишь бы не плакало", - говорил мужик, именуемый папой.

Молодая мать с грудным ребёнком не выдержала и вмешалась. "Да что же из него вырастет такое, если для забавы вы выбираете животных? Они-то всё стерпят - им не привыкать терпеть. Вся их жизнь - сплошное терпеливо".

Мужик покраснел и увёл сына. Видать, осталась у него ещё хоть какая-то стеснительность. Желточек прижался к собаке и продолжил её греть: "Не переживай, на свете дураков хватает. Но мы с тобой всё перенесём, а этого я накажу при удобном случае - ведь оно каждый вечер громко возвращается домой и кричит на весь двор: "Люська, ставь чайник!"

Котик выполнил свой коварный план: он оставил красивые полосы на физиономии мужика, а тот даже и не вспомнил, кто его так красиво разукрасил. Да и темно там было.

И вообще, это нечто среднее, именуемое человеком, ничего не помнило и не соображало ещё пару дней.

Но впредь, наверное, на подсознательном уровне, камушки кидать перестало и отпрыска своего отучило. То ли побоялось кары божьей, то ли Желточек хорошо когтями приложился.